Компания Capella Film выпустила в российский прокат фильм Клода Лелуша «Мужчина и женщина: лучшие годы». Возвращение на экраны случайной истории любви с нормандского пляжа. Растрёпанное каре Анук Эме всё ещё беспощадно прекрасно. Обезоруживающая улыбка Жан-Луи Трентиньяна угадывается и через нити морщин. А Зинаида Пронченко не отпускает прошлое героев, пишет об их настоящем и решительно прощает Лелушу всё.
Завтра Жан-Луи Трентиньяну исполняется 90, а сегодня ему снова 36, он папа Антуана. И директриса пансионата, в котором учится его сын, пока отец гоняет по трассам Монте-Карло и Монса, сосватает ему маму маленькой Франсуазы, она опоздала на поезд до Парижа, её срочно надо подвезти.
Его герой — неполный тёзка: тоже Жан-Луи и тоже пилот. И в женщинах Дюрок заинтересован не меньше Трентиньяна. В шестидесятые актёр уже сомневается насчёт профессии, мустанги с их мощным шумным мотором ему порой нравятся больше режиссёров с их мощным невыносимым эго. В семье Трентиньянов исторически к автопрому относятся с уважением. А к женщинам — с недоверием. Став в детстве свидетелем разыгравшейся на фоне Второй мировой драмы между родителями — отец арестован за участие в Сопротивлении, мать осуждена за связь с немецким офицером — Жан-Луи будет своих невест и жён обманывать, как бы упреждая неизбежный обман. В 1966-м, когда Лелуш придумал свою историю архетипической вечной любви между мужчиной с неопределёнными планами на будущее и женщиной с неопределёнными мыслями о прошлом, а потому с неопределёнными артиклями в названии (и он, и она — всечеловеки), Трентиньян уже бросит Стефан Одран ради Брижит Бардо, женится на Надин и будет посматривать в сторону Роми Шнайдер.
Полвека спустя режиссёр, тоже уже с неопределённым артиклем, воссоединяет мужчину и женщину на пляжах Довиля ради одного. Чтобы помнили. Они живы. Они живее нас. Они навсегда остались в том пустынном утреннем Париже, что раскрывает объятья перед Дюроком, мчащимся из Монако на Монмартр. Лелуш вплетает в тело нового фильма не только свою нетленку, отчуждённую уже историей от автора, но и короткометражку «Это — свидание» (1976) про ожидание встречи, про путь к сердцу, про долгий гудок телефона, который наконец-то сменит тот самый родной женский голос.
«Мужчина и женщина» взяли и Канны, и «Оскар», и вселенский прокат, в том числе советский. Идеальная мелодрама, простая и прямая, как стрела, история, из Довиля в Париж выехал человек. Чтобы успеть к прибытию поезда. На вокзал Сен-Лазар, который здесь — словно полустанок Ля Сьотта из самого первого фильма. Кино всегда про ожидание, чуда или беды, неважно. Что-то случится. Кто-то влюбится. Кто-то умрёт. А кто-то будет ждать и дождётся финала.
Лелуш пересматривает своё кино, щедро сыплет цитатами. Ему можно. Мы разрешаем. Ведь это он изобрёл канон. Мешать в кучу фикшен и нон-фикшен. Сны и реальность. То, что на уме, и то, что на языке. Фирменный приём, перевернувший представления человечества о романтике будничных связей. Дюрок празднует победу в казино Монте-Карло. Ему приносят телеграмму из Парижа. «Je vous aime», — гласит она. И Дюрок срывается с места, выходит из-за стола, чтобы рассчитаться за номер, прыгнуть в машину, нажать на газ. Вот этот трэвеллинг по помпезному залу, внимающему концертной программе. Он уже не из кино, а из нашей жизни. Уже Трентиньян торопится к дверям, делая свой побег, свой прыжок в неизвестное более чем настоящим. И зритель верит. Зритель кожей чувствует, как раскручивается маховик любви в его сердце.
Полвека спустя Дюрока не признать, только если Трентиньян не улыбнётся. Да, это он. И он по-прежнему хорош собой. Ну или мы помним, что хорош, память говорит и перебивает день сегодняшний. Прежде чем северное солнце сядет в зимний океан, а смерть отберёт у нас и мужчину, и женщину, исправив наконец артикль на определённый, мы успеем с благодарностью подумать: лучшие годы нашей жизни, может, и пролетели незаметно, но Лелуш в последний момент их поймал в объектив и в семейный альбом поторопился занести.
