В прокат выходит фильм Томаса Штубера «Между рядами» (In den Gangen) — мелодрама в супермаркете, номинированная на главный приз Берлинале, но снискавшая вместо него только зрительскую любовь. Татьяна Алёшичева рассказывает о фильме подробнее.
Молчаливый и замкнутый Кристиан (Франц Роговски) устраивается подсобным рабочим в гигантский супермаркет — магазин-склад, где полки с товарами уходят под потолок и можно провести целую вечность, слоняясь между рядами. Его назначают в напарники такому же немногословному Бруно (Петер Курт), который, кажется, работает тут от самого Рождества Христова и поначалу недовольно бурчит — мол, он и сам справлялся без всяких помощников. Но новичок, «Фришлинг», как его будут называть в супермаркете, подкупает его тихим достоинством и послушанием. Рутинную работу «бери больше, кидай дальше» Фришлинг выполняет покорно, о какой-то былой дерзости свидетельствуют только татуировки, предательски торчащие из-под синего воротника и манжет. Но на вопросы о прошлом Кристиан отвечает однозначно, так что и не поймешь — было не было. «Да ты болтун, как я погляжу», — констатирует Бруно и до поры перестаёт задавать вопросы.
Приняв и одобрив Фришлинга, Бруно осторожно вмешивается, лишь когда тот начинает заглядываться на Марион из отдела сладостей (Сандра Хюллер из «Тони Эрдманна»). Это из-за кокетливой «Мисс Сладость» тихий новичок теперь водит автопогрузчик как бешеный, высматривает девушку между рядами и ждёт у кофейного автомата. «Втрескался», — констатирует Бруно и считает своим долгом предупредить парня, что Марион замужем. А когда та пропадает на долгое время — берёт больничный, по слухам, из-за того, что этот самый скотина-муж её избил, — Кристиан в отчаянии идет вразнос, напиваясь в компании старых криминальных дружков, а потом, преодолев застенчивость, сам отправляется к Марион.
Томас Штубер, написавший сценарий в соавторстве с литератором Клеменсом Майером, снимает свою анти-«Амели». Так выглядела бы сладкая сказка про любовь, родившуюся из невстреч, если бы за подобный сюжет взялся, например, Фассбиндер, который при всём цинизме был страшно сентиментален и обожал мелодрамы, чистые, как слёзы человека, только вышедшего из тюрьмы. Роговски внешне очень похож на Хоакина Феникса — такой же шрам над губой, из-за которого он говорит будто полушёпотом. Женщины влюбляются в таких тихих страстотерпцев смертельно — тут уж муж не муж, а магазинные стеллажи становятся заколдованным лесом, и все тропинки ведут к кофейному автомату, как развилке, где может быть встреча. А игра с заколдованным ящиком «брось монетку и достань игрушку дурацкими клешнями» превращается в поиск Грааля, который всё время ускользает.
Огромный супермаркет — сам по себе государство, которое придумали для себя люди, уставшие от рутины. Тут Отдел напитков воюет с Бакалеей, пока Сладости держат нейтралитет, и ещё есть своя Сибирь, закрытая комната в отделе заморозки, и Море, огромный аквариум с живыми рыбинами, беспомощно разевающими рты. Попав в Сибирь, Кристиан расскажет Марион, как целуются эскимосы, а она научит его слышать шум моря — для этого надо лишь очень высоко поднять вилы автопогрузчика, а потом медленно-медленно их опускать.
За негромкой, застенчивой, как сам главный герой, мелодрамой тут есть ещё одна сказка — о потерянной общности, когда каждый за себя, а бог против всех, и это как-то неправильно. Подсобные рабочие, нынешние «синие воротнички» — новые пролетарии, теперь изнемогающие от гнёта повседневности. Для человека нет ничего страшнее прозы — чтобы сбежать от неё, люди придумывают себе другую жизнь прямо посреди этой. Для этого существуют неукоснительно соблюдаемые ритуалы: неизменная шахматная партия Бруно с Клаусом, и всё те же перекуры — когда и курить-то особо не хочется, но надо поддерживать течение жизни, соглашаясь на её условия и соблюдая условности. Бруно работает в супермаркете вовсе не от Рождества Христова, а с того момента, когда была разрушена Стена. Тогда закрылась компания, где он служил дальнобойщиком, водил большегрузные фуры и чувствовал себя счастливым только в пути. Теперь вместо всего этого появился магазин, поглотивший братство водителей грузовиков.
Расколотая Германия срослась по шву, давно отшучены все шутки про «Осси» и «Весси», и социальные кондиции не предмет рассмотрения для Штубера, а лишь фон, из которого вырастают истории одиночества. «По иронии судьбы после всенемецкого освобождения, — пишет о фильме прагматичный немецкий критик, — Бруно потерял свою, пусть и относительную, свободу. Ирония ещё и в том, что теперь он и его бывшие коллеги прописаны в храме потребления, из которого им не вырваться, — бойтесь своих желаний, они сбываются». На это есть единственный ответ: «Мы должны держаться вместе», — как говорит вечно кашляющая Ирина из бакалеи. Вопрос лишь в том, удастся ли удержаться вместе Фришлингу и Мисс Сладость.
